Через три дня после памятной рыбалки я до обеда угулял Милли с Тимом до полной потери их детских силенок и дождавшись, когда они уснут отправился на охоту, не забыв джутовый мешок, превращенный в рюкзак с помощью толстой веревки. Окрепшие ноги несли меня по утоптанной земле, и я время от времени срывался на бег, стараясь быстрее укрепить икроножные мышцы. Затем я размеренно шагал, насыщая ноги маной и вскоре опять мчался легкой козочкой ловя взглядом вылетающих время от времени пестрых красивых птиц с длинным хвостом. Время охоты на этих летающих куриц придет позже, когда я научусь попадать из своего изделия по менее подвижной и более крупной добыче.
Когда поля закончились я свернул к реке и двинул вверх по течению в сторону начинавшегося километрах в пяти леса. Крики индеек периодически раздавались из густых кустов, но я решил, что дойти до леса — неплохая идея. Мне давно хотелось попасть под сень высоких деревьев устав от постоянно яркого солнца и открытого пространства. Лес — это всегда новые растения, животные и другие сюрпризы, которые ожидают любого путешественника, что я познал на своей собственной шкуре в своей прошлой жизни. Когда до кромки лесного массива оставалось совсем немного, я решился-таки произвести выстрел из своего игрушечного арбалета, который испытал до этого на стенке сарая и загубил одну из трех коротких стрелок выточенных и оперенных по всем охотничьим канонам. Волшебные руны придали короткому болту такую скорость, что он пробил деревянную стенку и разлетелся в щепы ударившись внутри сарая о железный лемех. Большой самец пернатого наследника динозавров самоуверенно распушив веер хвоста принялся размахивать своей кожистой соплей под клювом и поносить пришельца на его личную территорию на своем «индейском» языке. Я было засомневался, что смогу утащить этого летающего барашка, очень уж он казался огромным из-за встопорщенных по всему телу перьев. Треньк-вжик сказал мой арбалет, пробив пернатое создание насквозь, отчего король местных кустарников забился в брейк дансе красочно разбрызгивая кровь в окружении разлетающихся перьев. Я хмыкнул и попытался найти улетевший в заросли болт, но быстро плюнул на это безнадежное занятие и вернулся к куче перьев, скрывавших под собой шесть — семь килограмм мяса.
— Ай, яй! Вот это ты отожрался! — Я двумя руками с трудом поднял за крылья повесившего головушку индюка и потащил кряхтя к ближайшему дереву, чтобы подвесить и ощипать пока тепленький.
Перьев оказалось столько! Что я пожалел, глядя на пушистые основания коротких перьев о невозможности сейчас же сделать из этого природного пуха подушку для своей драгоценной головушки.
— Бах… Трах! Та-та-та… — Звуки разрывов боевых артефактов донеслись из глубины леса, заставив меня лихорадочно шарить по несуществующему поясу где обычно у меня раньше висело боевое оружие. Тьфу ты! Я расслабился, так как определил примерное расстояние до применявших оружие не менее двух сатаров, быстро выбирая наиболее оптимальные в данной ситуации действия.
Ха-ха-ха… Я скользил по подлеску под сень леса обострив по максимуму все чувства и энергетическое зрение, сделав ровно противоположное тому самому «разумному действию», подразумевавшее немедленное бегство домой вместе с добытым трофеем. «Трофей» так и остался висеть на дереве, а я с мальчишеским азартом двигался в направлении смолкших звуков, явно показавших своим грохотом о произошедшем бое неведомых противников. Кто, почему и по какой причине… Я даже не пытался задавать себе подобных вопросов абсолютно не ориентируясь в этом вопросе и ограниченный мирной жизнью в крестьянской семье и скучными новостями из говорящей коробки не спешащей просвещать пришельца из чужого мира о реальных процессах и возможностях мира куда забросила его Длань Всемогущего.
Пользуясь возможностью видеть энергетические засветки живых существ сквозь кусты, двигался довольно быстро и вскоре уже рассматривал открывшуюся проходившую по низине дорогу, на которой стояли два больших безлошадных фургона оборудованные матерчатым тентом и четыре мобиля, которые я видел на картинке парочки старых газет. Пахло горьким химическим дымом после применения оружия и кровью от лежащих на дороге и обочине людей. Парочка из них еще вяло шевелилась, а у переднего мобиля собралась тройка в разной степени разукрашенных красным мужчин и что-то весьма экспрессивно спрашивали у одного из лежащих вокруг движущего средства тел.
Видимо ответ им не понравился и после громких криков раздался грохот боевого артефакта (пока не знаю как называть местное оружие, поэтому говорю как привык), а троица от победившей стороны принялась спорить отчаянно жестикулируя руками и указывая в лес в моем направлении. Я помедлил пару секунд и поспешил включить задний ход. Пригибаясь пониже поспешил в обратном направлении полностью удовлетворив свое любопытство и получив информацию о совершенно ложном моем понимании в отношении миролюбивости местных жителей.
Ай, яй, яй… Я уже решил, что попал в мир разумных, миролюбивых микашеров, а тут такое! Надо срочно делать защитный амулет! А семья⁈ А вдруг будет нападение! Пора уже поспрашивать Джона, а то от Милли никакого толка. На этой мысли я чуть не споткнулся о ноги в лакированных штиблетах лежащего навзничь мужика с дыркой на спине испортившей неплохой пиджак. Одна его рука сжимала горсть травы над головой, а вторая ручку кожаного дорожного саквояжа. Оружия, как и признаков жизнедеятельности организма не наблюдалось, и я осторожно присел рядом с телом прикладывая два пальца к шее прилегшего отдохнуть джентльмена. Еще теплый и совсем мертвый… Что делать? Старый я хмыкнул и руки быстро прошлись по карманам проверяя содержимое. Связка ключей, корочки каких-то документов, горсть серебра, на руке хронометр и свернутый рулончик бумажных фантиков в кармане брюк. «Ту долларс» прочитал я, развернув верхнюю бумажку. Хм… Бумажные деньги? Тут со стороны дороги послышались приближающиеся крики, и я не долго думая сунул наличность в свой карман, разжал пальцы мертвеца на обтянутой кожей ручке и приподняв взвесил на руке не сильно тяжелый портфель. Потом посмотрю, что внутри. А теперь — ходу!
Адреналин и азарт приключения добавил мне дополнительной энергии, и я с добычей на своих лопатках довольно быстро добрался до разделанной индейки. Тут у меня появилась дилемма, так как тащить сразу два объекта я был не в силах, к тому же что там внутри саквояжа было пока неизвестно. Звуков погони было не слышно поэтому я положив на подстилку из перьев свой трофей после некоторого затруднения расстегнул замок саквояжа. Внутри лежали те же фантики что и в моем кармане, только склеенные полосками бумаги в пачки одинакового достоинства купюр различной степени потертости. Пяти долларовые, десятки, двадцатки и полтинники. На вид довольно много. Я задумался и повел глазами по стволам деревьев поднимая взгляд вверх. Нужен схрон! И желательно повыше. Пришлось потратить время и пройтись слегка вглубь леса и немного в сторону, где и нашлось еле заметное дупло на вековом дереве с раскидистыми ветками. То — что нужно! Я быстренько пристроил внутрь саквояж, доложив туда карманную наличность и кое как закидав большую часть перьев индейки рыхлой лесной подстилкой поспешил с голой наседкой в мешке на своем горбу в сторону дома. Арбалет с последней стрелкой я пристроил сверху, так что мне ничто не мешало двигаться, тем более что дух мой парил на облаках гадая о ценности добытого и как им распорядиться в дальнейшем. Довольно искушенный в торговле у себя на родине, я совсем не сомневался в природе этого древнего «искусства», где все определяла выгода и жажда наживы. Вряд ли здесь дела обстояли по-иному, но необходимо детально изучить этот вопрос и если потребуется отложить до времени, пока это тело не подрастет и сможет самостоятельно распоряжаться появившимися у меня деньгами.
Глава 4
— Джон… А почему вы с сестрами работаете как самые обычные батраки? — После моего триумфального возвращения с добытой индейкой семья обрадовалась внеплановой рождественской еде и мне была выдана индульгенция на отстрел пернатого племени до времени пока доктор не сочтет меня достаточно здоровым чтобы трудиться на полях. Вот я и насел на своего старшего брата, чтобы прояснить кое какие тонкости бытия.